Ребенка-диабетика лучше не лечить или не рассчитывать на пенсию. К такому выбору подталкивает уральцев новый алгоритм медицинского освидетельствования. Некоторые чиновники уверены, что государственные выплаты — зло и развращают людей не хуже наркотиков. Родители больных детей в шоке и обещают социальный взрыв. Подробности — в материале «URA.Ru». В редакцию «URA.Ru» обратилась председатель Курганского регионального диабетического общества Наталья Воробьева. По ее словам, в течение года больные сахарным диабетом и матери детей-диабетиков сталкиваются с серьезной проблемой: при прохождении медико-социальной экспертизы их лишают инвалидности, назначенной ранее в связи с имеющимся заболеванием. Кому-то снятие «группы» может показаться благом, но для неизлечимо больных людей, тем более детей, до конца жизни вынужденных жить на инсулине, это настоящая трагедия. Наталья Воробьева отметила, что основанием для принятия решения о снятии инвалидности для сотрудников МСЭ стал приказ Министерства труда от 29 сентября прошлого года. Документ изменил классификации и критерии, используемые при проведении медико-социальной экспертизы. С лишением статуса инвалида диабетики потеряли и все предоставляемые им льготы вроде санаторно-курортного лечения, компенсации части коммунальных услуг и поездок на транспорте. Ожидается, что снизится качество и объем льготного лекарственного обеспечения при лечении сахарного диабета первого типа — сегодня лечебные учреждения и так пытаются экономить даже на расходниках вроде тест-полосок. Не говоря о том, что некоторым детям нужны инсулиновые помпы, которые стоят порядка 200 тысяч рублей. На расходные материалы к ним нужно 7-10 тысяч рублей в месяц. Курганские общественники не одиноки. По всей России было собрано 7 тысяч подписей против введения новых правил. Один из известных московских экспертов, врач-эндокринолог, пожелавший остаться неназванным, в интервью «URA.Ru» подтвердил, что «сахарный диабет является хроническим неизлечимым и приводящим к инвалидности заболеванием». «Нашим детям нужна огромная помощь извне. Самостоятельно ребенок с болезнью не справится, — отметил эксперт. — Матери необходимо раз в несколько часов ставить ему определенную дозу инсулина и несколько раз измерять сахар в крови. Нарушение режима приведет к серьезным осложнениям и даже к смерти. Если государство забирает пенсию —, а это 12-18 тысяч рублей, то женщина вынуждена будет пойти на работу и оставить ребенка одного. Либо она просто бросит работу, и семья останется в тяжелой экономической ситуации». По словам собеседника, действует ФЗ-323 об охране здоровья граждан, в котором уточняется, что дети могут самостоятельно принимать решение о медикаментозном вмешательстве с 15 лет — до этого возраста за него решение должен принять родитель, он несет ответственность. Сняв инвалидность и лишив родителей возможности заботиться о ребенке, чиновники оставляют больных детей на попечение нянечек в садике и школьных учителей, а то и просто без присмотра. По мнению эксперта, «государству проще оплатить инвалидность родителям», чем через несколько лет наблюдать последствия своей политики. «Пособие по инвалидности — это большая помощь. Как только ее отнимают, семья сразу нищает и перестает следить за детьми. Это, в свою очередь, приведет к формированию нетрудоспособного общества. Эти дети выживут, будут есть хлеб с водой, но через 10-15 лет мы получим нищую страну и абсолютно инвалидизированное общество. И, когда мы будем пенсионного возраста, кормить нас будет некому, потому что сегодняшние дети будут калеками, и на них нужно будет тратить огромные средства — это то, к чему приведет недостаточный уход сейчас». Руководители диабетических обществ ряда российских регионов, в том числе Зауралья и Свердловской области, еще в июне этого года подписали обращение к президенту Владимиру Путину с просьбой обратить внимание на объединившую их проблему. «Понятное желание упорядочить и унифицировать процедуру освидетельствования с применением классификатора, к сожалению, привело к поголовному снятию инвалидности у молодых людей с диабетом, заболевших в детстве и даже (!) у детей и подростков впервые выявленным и/или с компенсированным, на момент прохождения комиссии, состоянием течения неизлечимого недуга, — говорится в документе. — Специалисты-эксперты профильных комиссий Минтруда, исполняя приказ 664н, не разбираются и не хотят разбираться какими усилиями … достигаются эти временные „спокойные“ состояния компенсации диабета. Оцифровка, в процентах степени ограничения жизнедеятельности наших детей, больных инсулинозависимым диабетом, привела не к прогрессу и снятию коррупционной компоненты, а к социальному взрыву». Сахарный диабет — серьезное заболевание, которое ограничивает жизнедеятельность человека и не может быть устранено никакими реабилитационными мероприятиями. Как говорят общественники, авторы злополучного приказа Минтруда в своих ответах на обращения и жалобы людей признают это. В то же время не считают нужным что-то менять в нормативных документах. Традиционно московские чиновники сбросили ответственность за принятие решения о снятии или назначении инвалидности на региональные МСЭ. При этом установлены возрастные пороги освидетельствования детей-диабетиков — 10 и 14 лет. Фактически при достижения ребенком 14-летнего возраста специалисты имеют полное право снять с него «группу»: по мнению чиновников, подростки становятся способны к самообслуживанию, проводить себе инсулинотерапию, вести профессиональный самоконтроль и т. д. По словам председателя курганского регионального диабетического общества, местные чиновники такие же непреклонные, как и их столичные коллеги. «В телефонном разговоре, — рассказывает Наталья Воробьева, — главный эксперт медико-санитарной экспертизы области Ольга Рябченко (эндокринолог высшей категории) сказала: „Диабет первого типа (инсулинозависимый) — это образ жизни! Все родители таких детей привыкли получать пенсию, и поэтому им нужна инвалидность для детей. На самом же деле дети примерно с 10-летнего возраста могут самостоятельно ставить себе уколы и измерять сахар в крови“. Это вызвало огромное возмущение родителей неизлечимо больных детей». Связаться с Ольгой Рябченко журналисту «URA.Ru» при подготовке материала не удалось — звонки на ее рабочий телефон остались безответными.

прочитать статью полностью