Новый топовый екатеринбургский чиновник — глава информационно-аналитического департамента и замглавы аппарата администрации Александр Пирогов — еще не превратился в «адепта» мэрии. На своего предшественника Сергея Тушина он похож разве что часами iWatch — в остальном это амбициозные планы и смелые рассуждения вчерашнего бизнесмена и маститого политтехнолога в офисе «URA.Ru» в самый разгар выступления президента с посланием Федеральному собранию. Как «масонская ложа» мэрии приняла чужака, какие богатства пообещала, кто такой Владимир Тунгусов, слабеет ли команда «Серого дома» и что ждет ее, резиденцию и екатеринбуржцев — в эксклюзивном интервью для «URA.Ru». — Администрация Екатеринбурга — это ведь такая «масонская ложа», куда годами не допускался практически никто, включая отдельных внешних лоялистов. Как тебе, Александр, удалось туда попасть, кого ты сумел убедить или заинтересовать? — В том и дело, что я никого не убеждал и не пытался заинтересовать. Руководство Администрации пошло на риск, рискнуло обновить команду. Причем это достаточно серьезные кадровые перестановки, да еще и в таком деликатном деле, как идеологический блок. Поэтому им большой респект, что не побоялись, что не замкнулись в своем мире или окопе, и думают о том, что будет не только завтра, но и через год, два, десять. Сегодня многие совершенно определенно говорят, что Пирогов пришел заниматься выборами. — У нас почему-то именно такая убежденность и была, но удивило: почему тогда берут в штат? — Я совершенно спокойно мог с помощью своей команды организовывать просто выборы, принимать в них участие. Поэтому само предложение стало для меня неожиданным, и я трижды подумал, прежде чем его принял. Потому что — еще раз: я не хотел быть чиновником и вставать в 6 утра. Ну, в общем, это действительно сложно. И я привык носить оранжевые штаны, кеды и футболку. Вот такие ограничения, при всей их незначительности, в целом ущемляют. Готовясь к разговору, думал только о политике, поскольку всю жизнь ею занимался и думал, что речь пойдет о ближайших выборах. Но круг задач оказался гораздо шире. И когда мое будущее руководство начало рассказывать про межнациональные отношения, про взаимодействие с религиозными деятелями, об идее, как сделать систему «Активного гражданина», и в последнюю очередь о выборах, я на самом деле очень удивился. Про парки, малые архитектурные формы, какие-то фестивали, международные мероприятия и многое другое — колоссальный просто перечень вопросов, складывающийся вот в такую мозаику, которая называется «город». Это все не входило в мое представление о работе департамента. На деле департамент по большому счету должен организовывать все эти потоки, стратегии, обязательно включая все эти вещи в единое информационное и стратегическое полотно. — И ты, выходит, куратор этого? — По большому счету да. То есть моя главная задача — наладить все информационные потоки. Чтобы условные управление образования, управление здравоохранения, ЖКХ и т. д. работали бы, а люди бы точно знали, что они работают — и по большей части работают хорошо. То есть на деле есть городская команда, которая работает, старается для города, а в информационной картинке зачастую происходит так, что есть мэрия, которая делает что-то не то или не так, как должна. Информация о работе зачастую преподносится необъективно. И мне кажется, что это противоречие может быть устранено за счёт внесения новых идей. Мне сейчас надо разобраться, как это сделать. — А с какого времени ты за этим наблюдаешь? — Какое-то время я присутствовал просто на планерках, понемногу включался. Только вчера появились рабочее место на третьем этаже и запись в трудовой книжке. — Почетно. Все тамошние обитатели с придыханием говорят про «третий этаж» — Там два блока. Направо — Глава и «с придыханием», а я — по левую руку: я же не замглавы. — Если честно, я всегда думал, что ты работаешь в плотном контакте с резиденцией. Если я ошибался, то прошу рассказать, когда хронологически у тебя сближение с мэрией пошло? — Ты знаешь, это все скорее какая-то мифология, поскольку я работал как за администрацию области, так и против неё. Если ты помнишь, в 08 году мы работали на выборах мэра Нижнего Тагила — и работали как раз против Росселя, который был намерен «не допустить Исаеву, чего бы это ни стоило». Были проекты, в том числе и мэрские выборы, где мы сотрудничали. Понимаешь, казалось бы, вот «URA.Ru» и администрация города, и между ними нет никаких пересечений, кроме жесткой и не всегда объективной критики. Но в то же время в первый же свой рабочий день я приезжаю не куда-нибудь, а именно в «URA.Ru». Это что? — Это, правда, очень приятно. С кем-то приезд пришлось согласовывать? Ну, и как опытный политтехнолог, мог бы ты истолковать этот свой шаг? — В то, что я ни с кем не согласовывал, все равно не поверят, но это действительно правда. Пока у меня есть карт-бланш, чтобы предпринимать те действия, которые посчитаю нужными, чем я и пользуюсь, чтобы выстраивать более открытую политику. Не знаю, надолго ли это, но пока у меня такое желание есть. Это мой первый рабочий день, и я пока могу себе позволить какие-то вольности. Конечно, я понимаю, что должность накладывает достаточно серьезные ограничения. Но, как мне видится, администрация пошла на умышленный риск, взяв человека достаточно свободного, в определенной мере либеральных взглядов, независимого и даже, как вы пишете, «связанного с определенными фигурами в резиденции». Наверное, есть понимание, что при всей неоднозначности это решение может принести пользу для администрации. — Я пытаюсь понять, как вообще такое произошло, что Тушин решился расстаться с этим? Знаю, что законодательное требование в этом плане будет. Но второй момент: почему тебя тогда не пригласили просто на зама того же Иванова или Корабельникова, почему сразу сделали начальником? — Давай по порядку. Тушин эту машинку фактически собрал, запустил и всегда был ее водителем. А сейчас нормы закона таковы, что к какому-то сроку надо будет в обязательном порядке от двойных должностей избавляться. То есть если у меня сейчас должность тоже двойная (я руководитель информационно-аналитического департамента — заместитель руководителя аппарата администрации), то буквально в этом году в департамент будут внесены какие-то организационные изменения и я от двойного статуса тоже избавлюсь. Второе — я думал, что чиновники на самом деле такие: сидят, ничего не делают, только зарплату получают. Но я походил на совещания, планерки и своими глазами понаблюдал картину рабочего дня того же Тушина — и готов отдать должное его способности переключаться с одних тем и персоналий на другие, принимать постоянно оперативные и тактические решения. Вижу, какая это ответственность и загруженность, понимаю необходимость разделения. Не знаю, почему не назначили Коробельникова или Иванова — вопрос не ко мне. Возможно нужна была сторонняя фигура. — То есть тебя взяли как человека, который ни с кем не аффилирован, и никто тебе пока не начальник, кроме как в обычной иерархии. — Может быть. Называй это рестайлингом. Тушин создал систему, а я сейчас должен в ней разобраться, понять все ее ТТХ, сделать, может быть, тюнинг… — Ждешь ли ударов со стороны тех, кого ты, возможно, потеснил на давно облюбованном месте? — Ты знаешь, у меня не было опыта вхождения в коллективы вообще. Я никогда не устраивался на работу, и у меня даже нет стереотипов, как это происходит. У меня есть единственное понимание, что со всеми надо полноценно общаться и поддерживать нормальные, человеческие отношения. Как мне кажется, это залог нахождения общего языка в любой ситуации. Больше всего в мире чиновников не нравится, что кто-то кого-то постоянно кушает (все эти клановые войны в области) — в мэрии я такого пока не заметил. Может быть, это особенность окопного положения, которое обязывает теснее держаться. То есть пока у меня ощущение приятное. Мне все стараются как-то помочь — помогают, подсказывают, в курс вводят. — Бюрократии не боишься? Это все-таки самая что ни на есть бюрократизированная структура, как и резиденция? — Не знаю… я еще не столкнулся. Это мой первый фактически, день. Тут есть система электронного документооборота, меня учили тому, как готовятся письма, ты реагируешь на них, отправляешь дальше или в исполнение берешь. Пока для меня это все, конечно, новое. Отчасти понятное, отчасти нет. Но разберусь, думаю. — Что касается внедрения. Ты имел разговоры с нашими градоначальниками? Якоб, Ройзман? Или хватило встреч с Тунгусовым? — Якоб принимал решение о моем назначении. Меня представили, мы пообщались. Он высказал свои напутствия, я рассказал в общих чертах о своих замыслах. — Твоим начальником будет Тушин или Тунгусов? — Тунгусов. — Всех, кто имел разговоры с Владимиром Георгиевичем, я всегда спрашиваю: какой Тунгусов для вас? Это человек, который просто в «Тихвине» ест окрошку, или тот, кто управляет всем городом и через которого идут финансовые потоки, или чей-то главарь, или просто IT-гик сильно похудевший — так, что его никто не узнает. Кто он? — Он системный. Он жесткий. Он интеллигентный, несмотря на жесткость. И очень корректный в общении. Абсолютно понимающий свою роль и свое положение в структуре, в которой находится. И при этом очень комфортный. То есть у него нет комплексов, которые могли бы при таких масштабах появиться, нет перегибов. Он абсолютно четко знает свои сильные стороны… То есть впечатление производит приятное. Я думаю, что его демонический образ рождается тем, что он якобы контролирует абсолютно все процессы. То есть будто бы он такой человек-компьютер, который держит у себя в голове все, знает всех и управляет всеми. Он понимает, как и что работает, и совершенно спокойно конструирует систему. — У тебя был какой-то установочный разговор с «хозяевами города» про твои полномочия, функции, рамки? — Безусловно, мы с Сергеем Геннадьевичем Тушиным не раз и не два встречались, общались. Надо же понимать, куда ты вообще приходишь, да? Я участвовал во многих совещаниях как наблюдатель, знакомился с людьми, которые работают в департаменте, с их работой, с тем, как вообще устроена вся система. Тут на самом деле все немного по-другому. Кажется, что, когда человек приходит, он попадает под какую-то жесткую структуру, ограничивающую его со всех сторон — это касается всех чиновников. И для меня на самом деле было удивительно то, что по определенным вопросам людям предоставлено огромное количество свободы. То есть никто не ставит задачи, не говорит «иди и делай то-то», и люди понимают, в каком направлении им надо двигаться, какие у них должностные обязанности, и сами их модерируют и управляют ситуацией. Естественно, я понимаю, что у меня есть ряд ограничений, в том числе и политического характера. Но свобода действий и предложения своих проектов, мыслей идей по большому счету безгранична. — Напомню недавний пример депутата гордумы Романа Шадрина. За ЦПКиО мэрия, как считается, получила своего лояльного депутата. А что получил известный политтехнолог, свободолюбивый человек, до сих пор считавшийся лояльным резиденции, за лояльность мэрии? — Мне сделали предложение, которое было для меня неожиданным: «Хочешь пойти?» Я сначала даже немного опешил. А в процессе разговора (А зачем? А нужен ли я? Я не чиновник — у меня нет аппаратного веса и нет понимания даже работы аппаратной) сказали, что у меня все получится. — А за 12 миллионов рублей в год получится еще лучше. А уж как получится за квартиру в «Тихвине»… — Никто золотые горы не сулил (улыбается) . Пообещали возможность реализации тех проектов, которые могут быть мне интересны. Я имею в виду глобальные проекты, где я смог бы раскрыть себя как идейный вдохновитель и организатор. То есть фактически дали кисточку, холст и сказали: «Рисуй». У меня, понимаешь, нет особой проблемы с финансами: я 15 лет занимался своим делом и на жизнь, что называется, немного себе заработал. И в этом плане могу поработать и чиновником, не испытывая потребности в сверхприбылях. Может быть, что называется, «наелся» — по пирамиде Маслоу. Есть потребность в каком-то признании и самореализации в других направлениях. — Есть такой яркий пример мимикрии — это Сергей Швиндт. Бывший верный член команды губернатора Александра Мишарина. Мэрия на нем показала, как она любого может освоить и сделать своим. И вот ты уже идеолог-евангелист «Серого дома», и, например, уже через три месяца ты не возьмешь трубку в ответ на мой звонок. — Если буду на совещании, то не возьму. Я предельно честен, поэтому не хочу обещать заранее того, чего не контролирую. Я иду в коллектив, где свои правила. И, естественно, я приму те правила игры, которые там существуют, в какой-то мере. А в какой-то мере попытаюсь привнести что-то новое. И пока мне это совершенно спокойно позволяют делать. Я понимаю, что будут определённые ограничения, и я не буду по некоторым вопросам высказываться публично. Но мне бы не хотелось. Я не знаю, как оно получится. — У тебя под началом более 20 человек. Намечаешь ли ты какие-то кадровые перемены, перестановки, не кажется ли тебе новый штат раздутым? — На самом деле деятельность департамента выходит далеко за рамки его названия. Те же связи с религиозными учреждениями, координационные советы, общественные организации. Исходя из того, что я увидел, никто не сидит просто так, чаи не гоняет. Есть уже определенные наметки относительно того, как улучшить структуру. Кто-то, условно, может эффективнее выполнять другие задачи, может быть, передвижки будут между отделами, а может, появятся новые люди. — Несколько аналитиков нас сегодня спросили: не означает ли это начало падения Тушина? Избавиться от лишней должности — это одно, но ведь все сразу видят аппаратные символы. — Ни в коем случае не падение — он расставил приоритеты. Всего не успеть. Всего не успеть без утраты качества. То есть, делегируя полномочия мне, он, наоборот, усиливается в направлении международных дел и массовых мероприятий с включением огромного количества людей, проблем и оргвопросов. Что сейчас для администрации не менее важно. — Если директора департамента информполитики губернатора Александра Рыжкова мы называем «свердловским Песковым», то можно ли теперь тебя называть «екатеринбургским Песковым»? — Песков — это скорее флаг и лицо и в том числе водитель условного автомобиля под названием «мнение президента», которое очень важно для других участников движения. А я не флаг — я организатор, если хочешь, свежая кровь. Все-таки я екатеринбургский Пирогов, а не Песков. У меня есть замечательная хирургическая фамилия, которой я горжусь. И там, где есть возможность не деликатничать, я не деликатничаю, как хирург, и есть возможность вырезать какие-то злокачественные образования. — Ты с Александром Евгеньевичем теперь заклятый враг? — Он не может быть мне врагом, просто потому, что мы даже лично не знакомы. Мы нигде друг другу дорогу не переходили. И поэтому по определению мы врагами быть не можем. У меня нет интереса обострять ситуацию абсолютно. Я считаю, что худой мир лучше доброй ссоры. Мне гораздо интереснее выстраивать связи (чем я всегда занимался), нежели разрушать их, дружить, а не воевать. Но я не говорю, что я белый и пушистый. За принципиальные моменты готов рубиться. Но не воевать с целью воевать. — Областная элита считывает твое назначение как проигрыш идеологического блока мэрии. То есть «городу» сил внутри уже не хватает, его представители поняли, что проиграли, а раз сдулись — нашли тебя. — А я как раз вижу не слабость в этом, а силу. Любая команда, даже сверхпрофессиональная, нуждается в обновлении, в свежих идеях, новых людях. Администрация выходит за рамки противостояния, думает о развитии, а не о том, чтобы сплоченным кругом сидеть в окопе и отстреливаться. Мне кажется, что это не позиция слабости. — «Пирогов и партнеры» куда-то исчезнут? Как они без тебя будут крутиться? — У нас было несколько организаций, где-то я был директором, где-то учредителем. Сейчас я отовсюду вышел, и как это будет развиваться? Не знаю. Я, правда, не знаю, как это будет. И я думаю, что у ребят точно такое же беспокойство: никто не знает, как это будет. Останется ли это вообще — «Пирогов и партнеры»? Может быть, будет «Ломаев и партнеры» или «Чернецов и партнеры». У ребят сейчас полная свобода действий. — Может быть, ты просто бизнесмен, который в бюджете решил переждать большой финансовый кризис? — В этом сезоне у политтехнологов будет много работы. Тяжелыми времена накануне больших выборов не бывают. Кризис эту профессию не подкосил. — Последнее — маленький блиц. Ты человек с опытом и пока свободным умом. У администрации в последнее время возникало несколько кейсов, которые ей приходилось экстренно «разгребать». Ежегодный — грязь на дорогах, и внезапный — «Умникова, уходи!». У тебя есть какие-то универсальные рецепты, чтобы их прямо, как орехи, расщелкать? — Я не фокусник, я не умею кроликов доставать. У каждой проблемы есть как минимум два выхода, как мы все знаем. Но давать готовых рецептов я не готов. Волшебных средств не существует.

прочитать статью полностью