Средний Урал может превратиться в территорию экологического бедствия — в регионе участились случае появления особо опасных медицинских отходов (ОМО) в неположенных местах: на полигонах для бытового мусора и лесах. О случаях неприятных находок на природе рассказывали лесники и туристы. Последний громкий скандал произошел в июле 2012 года под Невьянском, где были найдены бочки с сотнями человеческих эмбрионов, а осенью возле автобусной остановки была обнаружена куча отработанных медицинских шприцев и капельниц. В ближайшее время таких ситуаций будет еще больше, убеждены профессиональные участники рынка утилизации ОМО. Скрытая угроза По статистике в сутки в каждом медицинском учреждении образуется до 100 граммов отходов на пациента. С учетом количества больных только в Екатеринбурге вес отходов может достигать 5 тонн. Как сообщил один из собеседников, близкий к минздраву Свердловской области, сегодня на Среднем Урале правильно утилизируется лишь около 80% медицинских отходов. Какие нарушения существуют при утилизации оставшейся пятой части от общего объема — остается только догадываться. Известно также, что при работе с медицинскими отходами обязательным условием является их обеззараживание. Этот класс мусора нельзя просто вывозить на свалки и сжигать на открытом воздухе, поскольку несгоревшие материалы, обсеменённые патогенной микрофлорой, возбудители опасных инфекций могут очень быстро распространиться на десятки километров. Не может спасти от угрозы заражения и захоронение отходов такого рода в землю, поскольку опасные микроорганизмы вымываются и попадают в грунтовые воды. А после того, как биоорганика неминуемо загнивает и начинает разлагаться, то они вместе с выделяемыми при этом газами попадают на поверхность и в атмосферу. Медицинские отходы несут в себе потенциальную опасность по нескольким основаниям. ОМО могут содержать яйца гельминтов и патогенные микроорганизмы, могут быть загрязнены радиоактивными или токсичными веществами. Справка Согласно классификации Роспотребнадзора медицинские отходы делятся на несколько категорий. Класс «А» — это пищевые отходы всех отделений (за исключением инфекционных), неинфицированная бумага, различный строительный мусор. Категория «Б» — это материалы и инструменты, загрязненные биологическими жидкостями (например, кровью), органические операционные отходы, патологоанатомические отходы, отходы из инфекционных отделений и микробиологических лабораторий. Группа «В» — это чрезвычайно опасные отходы медицинских учреждений, к которым относятся все материалы, которые имели контакт с больными особо опасными инфекциями, отходы фтизиатрических и микологических больниц. Данные отходы маркируются упаковкой красного цвета. Но самыми опасными являются отходы «Г» и «Д» классов — просроченные лекарства и антисептики, химиопрепараты, предметы и оборудование, содержащие ртуть или даже радиоактивные отходы. «Медицинские отходы чрезвычайно сложны по своему составу и представляют определённую опасность для жителей области в гигиеническом и эпидемиологическом плане. В случае несоблюдения требований санитарного законодательстве при обращении с ними, создаётся реальная угроза инфицирования населения и медицинских работников инфекционными заболеваниями, в том числе имеющими гемоконтактный путь передачи — вирусные гепатиты, ВИЧ-инфекция», — объясняют в свердловском управлении Роспотребнадзора. В прошлом году ведомство провело 1402 проверки больниц на предмет обращения с ОМО и выявило 910 нарушений СанПиН. На лечебные учреждения было наложено около 230 штрафов на сумму более 3 млн рублей. В списках нарушителей — свердловское «Бюро судебно-медицинской экспертизы», детская горбольница № 15, Шалинская ЦГБ, Бисертская горбольница, Березовская и Сысертская ЦГБ, Свердловская областная психиатрическая больница. Основные нарушения в больницах связаны с неправильным сбором отходов, оборудованием площадок для их хранения и обеззараживанием. Но Роспотребнадзор следит только за тем, как с мусором обращаются на территории лечебного учреждения. Что происходит с медицинским мусором после того, как он вывезен, никто не скажет. «Этот пробел в законодательстве возник в 2012 году, когда деятельность по работе с этой категорией отходов перестала лицензироваться. И возникла странная ситуация: ОМО находятся на жесточайшем контроле, пока они на территории больницы, но как только покидают ее пределы, то, по мнению законодателей, перестают быть опасными. И мы можем столкнуться с ситуацией, когда послеоперационные скальпели, ампутированные руки-ноги и другие органы окажутся на обычных свалках», — поясняет юрист Андрей Бельянский. Дикий-дикий квест Деятельность по утилизации ОМО лицензировалась до 2012 года. После корректировки нормативной базы предполагалось, что по двум группам — радиоактивным и медицинским отходам — появятся отдельные законы. Один был принят, а вот ОМО так и остались не учтены законодательством. «Ситуация очень сложная — мы давно ждем, когда законодатель пропишет это. Если эту деятельность лицензируют, у государства появится возможность проверять компании на наличие полигонов, квалификации сотрудников», — пояснила «URA.Ru» прокурор Свердловской межрайонной природоохранной прокуратуры Лариса Ларина. Как рассказал «URA.Ru» член Общественной палаты Свердловской области, руководитель экспертного отдела «Свердловского отделения «Всероссийское Общество охраны природы» Михаил Беленький, лечебные учреждения меняют условия технической документации при проведении конкурсов на вывоз и утилизацию, исключая требование по наличию лицензии на данный вид деятельности, поэтому контракты могут заключаться с любыми организациями. Перераспределение рынка началось еще в прошлом году, но в этом тренд значительно усилился. По оценкам руководителя ООО «Эколайн» Дмитрия Пивоварова, до 40% контрактов с больницами заключают новые непроверенные фирмы. На рынок заходят организации, которые не имеют профессионального опыта, специализированного оборудования для работы с ОМО, что противоречит санитарным нормам и правилам. «Медицинские отходы относятся к категории опасных и должны уничтожаться термическим способом. А появившиеся компании заходят на конкурс, демпингуют. У них нет ни обученного штата, ни оборудования. Они просто нанимают машины, которые собирают мусор и просто вывозят на свалки. Сейчас это массовое явление», — говорит г-н Пивоваров. Он отмечает, что проблемы есть во всех субъектах России, но при этом в других областях складывается совершенно иная правовая практика — суды и антимонопольная служба при рассмотрении жалоб встают на сторону неограниченного числа граждан, благополучие которых от деятельности «однодневок» может пострадать. В Свердловской области складывается иная практика. Как рассказал Андрей Бельянский, одна из компаний Екатеринбурга пыталась через суд добиться получения лицензии, однако свердловский арбитраж в первой инстанции решил, что, в отсутствие прямого указания в законе, вопрос лицензии является инструментом ограничения конкуренции и работать на этом рынке может любой желающий. Желающих действительно много — утилизация медотходов намного более выгодный бизнес по сравнению, например, с твёрдыми бытовыми отходами. Стоимость услуги по утилизации килограмма ТБО — 8-10 копеек, килограмма ОМО — 50-60 рублей. По самым грубым подсчетам, емкость рынка работы с опасным мусором достигает 100 млн рублей. Очевидно, что война за этот сегмент рынка будет усиливаться, если федеральный центр не наведет порядок. Г-н Беленький сообщил «URA.Ru», что Общественная палата Свердловской области намерена обратиться за помощью к депутату Госдумы от Свердловской области Ларисе Фечиной с просьбой разработать и скорее внести законопроект, который вернет лицензирование при работе с одним из самых опасных видов отходов жизнедеятельности человека.

прочитать статью полностью